Константин: Давай начну я. Ко мне, как психологу часто обращаются клиенты с такой проблемой: есть неразделенная любовь – я сильно люблю человека, а меня нет.
Мария: Безответная любовь.
К: Да, можно сказать и так – безответная любовь, неразделенная любовь, любовь приносящая страдание. Человек хочет избавиться от этого страдания и чаще, это два варианта запроса на терапию: «помогите найти способы повлиять на Васю, чтобы полюбил» или «срочно сделайте что-то со мной, чтобы у меня этого чувства любви не было». Как правило оба эти варианта оказываются новокаином, который на время успокаивает, но не способствуют «выздоравлению». Есть множество взглядов на то, что такое любовь, как она устроена и из чего состоит. Я считаю, что любовь - это реализация моей потребности отдавать что-то другому и как-будто именно это в жизни сильно недооценивается.
М: Что ты делаешь с вещами, которые тебе не нужны?
К: Выбрасываю.
М: Если я дарю тебе свою любовь и она тебе не нужна, то куда ты ее несешь? На помойку.
К: Пока не могу соотнести с тем, что я говорил. Я говорю, что есть реализация моей собственной потребности отдавать – это важный компонент, но за романтической идеи взаимности он сильно меркнет.
М: Можно я буду в нашем разговоре очень категоричной? Может из этого появится какой-либо интересный жанр. Ты говоришь об удовлетворении своей потребности любить, тогда второй человек тебе не нужен. Отдаешь любовь, Душой работаешь, удовлетворяя свою потребность, так ты спел песню тому, что онанизм это вершина отношений.
К: Согласен. Ты знаешь много людей, которые не занимаются онанизмом? Я не знаю таких. Сейчас же я предлагаю следующее: давай постараемся понять почему в ситуации, где нет взаимности мы этот душевный онанизм не ценим.
М: Костя, но реальность такова, что в такой ситуации много боли.
К: Мне кажется, что признание того, что человек не принимает моей любви, не дает ничего взамен, может быть ценно и не причинять боль.
М: Так не бывает, боль обязательно будет. У меня еще одна метафора появилась, женская. Представь роженицу, она только родила ребенка, сиськи полные молока и вот бы ей отдавать. Вот наслаждение, когда ребенок берет грудь, сосет молочко, наслаждается, а теперь представь, что ребенка не приносят. По каким-то медицинским показаниям не приносят. И вот эту любовь, которая есть виде молока и которую надо отдать, приходится нести в процедурную, сцеживать и сухими руками санитарки сливать в унитаз. Это больно. Больно Душой и телесно больно.
К: И все равно в твоей метафоре есть освобождение.
М: Есть два освобождения от молока/любви. Когда младенец сосет грудь и от этого растет и крепнет улыбаясь. И второе освобождение, когда мы слили в унитаз.
К: Я соглашусь, что пласт боли есть и никуда от этого не уйдешь. Количество боли пропорционально количеству любви. Боль возникает тот момент, когда я хочу чего-либо, но не могу этого получить и уже не хочу отказаться от своих притязаний. В этом случае есть способ снизить страдание от нехватки взаимности - самому признавать ценность своих переживаний. Тогда вопрос в том, что толкает людей не проживать, а уничтожить эту возможность безответно любить другого. Ведь рано или поздно, это чувство, как молоко – прекращается и пропадает. Может быть есть, что-то в нас и в нашей культуре, запрещающее, стыдящее любить в такие моменты, как-будто это какое-то унижение «я люблю, а меня нет».
М: Знаешь наверно, да. Есть такая фишка «если меня не любят, то и я не буду», в этом есть отказ «если мои чувства не принимают, то я не буду их испытывать», предательство своих чувств. Я все-таки думаю, что с нереализованностью жить сложно. Помню свои переживания, как плакала ночами, когда мою любовь не принимали, не радовались ей.
К: Ты через слезы освобождалась от этого?
М: Нет, не фига, по переживаниям как раз не освобождалась, скорее, запирала ее в себе. Помню свои метафоры, как будто я в подвале, каземате, бункере и я закрываю тяжелую дверь со словами «Навсегда. Ты от сюда никогда не выберешься.» Я хоронила свою любовь. Было безумно тяжело. Помню, что этот процесс не выраженности отражался даже в том, что я не могла об этом говорить. Думала о том, что надо учить иврит и получать терапию на иврите, говорить о своей Душе не будничным для меня языком. Совсем мне лихо было.
К: А в реальности ты обращалась к этому человеку с какими-то предложениями, со своим желанием быть вместе, сталкивалась с его отказом?
М: Да, конечно обращалась.
К: Что для тебя было сигналом прекратить прилагать усилия для встреч, поиска взаимности, близости? Что послужило тем сигналом, после которого ты сказала - «Стоп. Я закрываю эту дверь!».
М: Чтобы прекратить звать? Я поняла, что любовь это функция моей Души. У возлюбленного есть какие-то обстоятельства из-за которых он не может принять мою любовь. И если меня больше не осталось надежд на любовь от этого человека, то это не значит что я навсегда похоронила свою возможность любить. Я похоронила возможность дождаться ответа от этого человека. Разрыв переживается, как тотальный и навсегда. Мне кажется, что это было правильно. Потому чтобы отойти от человека, прекратить любовный проект, надо впасть в категоричную невозможность, пережить эту любовь, как-будто я никогда не буду любить.
К: У меня много в этом месте не совсем «политкорректных» метафор и выражений.
Я не понимаю, зачем делать такой сильный поворот внутри себя и убивать что-то. Этот поворот для меня не естественнен. Почему надо ставить точку, что я не буду с этим человеком иметь ни каких отношений, я не буду испытывать к нему никакого любовного пыла, а не многоточие? Это звучит, что надо обрезать что-то живое, не дать ему жить. Я думаю, что можно на всю жизнь оставить в себе чувства к этому человеку, но это не значит, что у тебя не появится новых отношений и не будешь снова влюбляться.
М: Ты говоришь уже про светлую грусть.
К: Не уверен, что только про грусть. Я говорю, что часть души я оставляю живой к этому человеку, может эта часть будет связана с надеждой. Возможно, эта часть будет болезненной. Понимаешь о чем я?
М: Я понимаю, что ты говоришь «Может не надо точку? Может не надо прям по живому. А просто многоточие». А я не понимаю, как сделать это многоточие.
К: Вот я тебе сейчас скажу почему можешь не понимать. Скажи ты можешь любить не одного человека?
М: Могу. Могу, но тогда будет любовь разной интенсивности и наверно я могу любить двух актуальных людей, например у меня сохраняется много нежности к моим прошлым отношениям, но не любовь...
К: Я почему тебя спрашиваю. Мне кажется, что у нас есть много запретов иметь отношения внутри себя, которые не развиваются. Последствия века, где все должно быть функционально. Люди часто не оставляют внутри себя пространства, чтобы иметь не одну любовь, а несколько. Стараясь это как-то привести к одному чувству, такому цементному единому блоку на котором написано имя одного человека.
М: Смотри. Если мы говорим о любви, как о воссоединении двоих. Между нами появляется одно чувство, мы им связаны, это и есть привязанность. Когда мы выходим из привязанности есть обида, злость, печаль. Из этой общности уходит человек, нас покидают и мы не можем не испытывать к нему злости. Разрыв слияния это всегда боль и злость.
К: Согласен - сначала боль и злость...
М: И в этом случае мы не сможем проскочить, что бы оставить эти любовные чувства в момент разрыва. Через некоторое время мы можем начать испытывать теплые чувства. Но чтобы вынуть себя от туда, нам надо воссоединиться со своими чувствами злости и обиды.
К: Ты говоришь, что злость всегда будет?
М: Да. Вот эта острая точка злости, что «я остался тобой не любим», она должна быть. Может на 10 секунд она будет пиковой, абсолютной, мое отчаяние будет тотальным. Вспыхнула Душа и ничего не осталось, и только тогда возможно что-то новое. Потом постепенно восстанавливаешься. Потом приходит переживание «любовь еще быть может…»
К: Вот я опять вернусь к тому, что меня в твоем описании волнует. Ты говоришь о сильных чувствах, что нужно дойти до их края, чтобы освободиться.
М: Ты начал говорить про людей, которые приходят в терапию - они уже в таком сильном отчаянии, что не справляются сами и ищут помощи от терапевта. И у них большие чувства, мне так кажется.
К: Если про терапию, то люди приходят в момент, когда не могут проститься с какой-то своей большой фантазией и надеждой. И это уже не прощание с реальным человеком, это прощание с фантазией, которая наполнена большими чувствами.
М: Поэтому мы в работе и подтягиваем в ощущении злость. Чтобы выйти из этого слияния надо разозлиться.
К: Конечно можно злиться на человека, который не дает мне той взаимности, которой хочу я. Но при этом можно сохранить важность, своих переживаний, своего чувства любви. Меня в твоей формулировке напрягает фатальность. Одно дело быть захваченным чувством злости – «какая же ты тварь - ты не хочешь со мной жить, меня видеть, иметь от меня детей» и другое, злиться и уважать этого человека, себя, эти моменты отношений благодаря которым моя Душа живет.
М: Ты хочешь держать два переживания в душе. Прекрасно, я думаю, что именно это и есть психическое здоровье. Когда мы можем удерживать два противоречивых переживания одновременно. Но чтобы покидать какие-то состояния, надо раскачать маятник по полюсам. Только на абсолютных полюсах этого маятника, можно выходить из переживания. Я согласна, что надо иметь и тот и другой полюс - полюс любви и полюс злости, но ПОКА не одновременно.
К: Я тебя слушаю и у меня появляется мысль, что страдание рождается тогда, когда теряется возможность выбирать. Один полюс – я очень сильно люблю, другой – я этого же человека ненавижу, поскольку он не разделяет моей любви. Если я могу осознать и на какое-то мгновение удержать в себе оба полюса, то я могу выбирать и управлять этим процессом проживания. Если я завис в ненависти или тотальной любви, я не осознаю своего выбора – тогда будто выбор делает кто-то – этот человек или сложившаяся ситуация, но не я.
М: Несвобода да и патология, если я застрял в «полюсе любви» хронически и отвергаю свою злость. Либо застрял в «полюсе ненависти» и крушу возлюбленному карьеру, разваливаю его отношения с его женой и по-всякому всячески мщу. Я говорила о переживании - полярности чувств, которые....
К: Когда они не разрушают или меняют реального человека, а моя энергия направлена на изменение внутренней реальности.
М: Да, когда я говорила про выйти из этого любовного состояния, то я как раз имела ввиду направление этой энергии на себя. Не принимать активных действий не следить по кустам, подсматривать за смс.
К: Да, в этом есть уход от работы с самим собой.
М: Похоже наше время вышло.
Резюме и мировоззрение сторон:
Мария Михайлова
Суть любви это желание близости. Любовь это привязанность. Я связан отношениями любви с объектом этой любви.
Если у меня нет причин сомневаться в том, что моя любовь может быть реализована с объектом любви, то я нахожусь в «низком старте» - жить вместе, ходить в кино, заниматься сексом, рожать детей, ездить в Ялту в феврале. Это любовные действия выражающие мою любовь.
Если я не имею возможности свободно выражать свою любовь, мне отказано, любовь не принимают, я начинаю переживать. Что? Невозможность и облом. Главное, что я переживаю это ощущение «никогда». Я иду ночными слезами к этому «никогда», потихоньку, ночь за ночью. Больно? Да, больно. Переживание отчаянья (чаяния - устар. надежды) никому на этой Земле просто не дается.
Если я пережила работу отчаяния, т.е. в моей Душе утвердилось «никогда», я могу быть свободна и уже больше не вкладываться чувствами, мыслями в те отношения, которые я для себя закрыла. Без «никогда», я не разрываю эту привязанность. Отгоревав, я могу быть свободна для новых отношений.
Если я вхожу в новые отношения не отгоревав невозможность прежних, то получается невротическая белиберда. То, что в народе называется «клин клином», а у психотерапевтов «невроз» - незавершенное действие, которое постоянно воспроизводится в других отношениях с целю завершить или изменить неудовлетворительный результат которым завершились прежние отношения. Сейчас поясню.
Если у нас есть безответная любовь, и мы решили, раз любимый нас не принял и что горевание приносит много боли, вынести которую мы не способны, то может быть принято решение, что эту любовь надо реализовать с кем-то другим, кто не отвергнет. Мы внутренне привязаны к неудавшимся отношениям, а именно так и происходит, если не была проведена работа отчаяния, то в новых отношениях мы будем все одно иметь дело с партнером нас отвергнувшим. Средства от цели неотрывны.
Дополню, что переживание «никогда» ощущается, как тотальное и часто экстраполируется не только на данные любовные отношения, а вообще на любовные отношения. Горюя по любимым люди говорят: «Я больше никогда не буду так любить, я может быть вообще не способен больше любить» Ощущение тотальности необходимо для тотального разрыва слияния, без инвестирования энергии в будущее, в надежды. Как только сказали «Но может быть с другим повезет», открыли дверь в невроз, понесли завершать этот проект на стороне с другим.
Если не удается самому переживать отчаяние, надо ходить к друзьям плакать или к своему терапевту и отчаиваться, отчаиваться, отчаиваться, пока салфетки в банке не закончатся.
Еще отмечу один страх, что я так и буду переживать, я так и буду рыдать, это будет вечно, это будет всегда! Боясь за это «всегда», люди перестают плакать, в прямом смысле затыкают себя, тем самым прекращая работу отчаяния. Так «никогда» инвертируется во «всегда». По гештальтистски это ретрофлексия. Но тут я уже ушла в психологизмы.
До новых встреч.
Константин Логинов
Для меня суть нашей беседы сконцентрировалась в одной фразе: “Бесконечный поиск взаимности так же патологичен, как и пожизненное упоение любовным онанизмом”. Каждому из нас требуется разное время на проживание своих чувств. Ритм современной жизни требует от нас умения быстро переключаться между разными стимулами, порой реагировать намного быстрее, чем нам дано. Если раньше душевные метания пушкинской барышни в течении десятка лет выглядели романтично и утонченно, то теперь постыдно и ненормально.
Похоже, что нет универсального способа для проживания неразделенной любви, есть только несколько рекомендаций способствующих ее проживанию:
- ценить и не обесценивать свои переживания, при их неразделенности;
- проводить свою внутреннюю работу, а не стараться изменить другого;
- осозновать единовременное присутствие любви и ненависти к одному и тому же человеку;
- признавать неминуемость проживания боли и злости;
- признавать конечность любви, как безоветной, так и ответной;